Первые уроки
Геройский поступок дробно порыв, молниеносная реакция. Однако к подвигу человека готовит вся жизнь. К нему он идет длинные годы. Когда в подсознании, будто длиннейшая цель существования – готовность подвиг совершить.
…Светлана Афанасьевна, мать Павла, воспитывала своих ребятенков в строгости. В строгости и огромной любви, какая влечет за сбой и большущие тревоги. Ввек в жизни не забудет, будто гонялась по тайге в окрестностях посёлка Верх Шахтамы, разыскивая заплутавших сыновей. Те, отправившись за грибами, заблудились в лесу, какой в Забайкалье называют «медвежий угол». Когда вышли на опушку, завидели стог, в нем и заночевали...
Ребятенков разыскивали с милицией. Фабрика в посёлке включила сирену, однако отголосок между сопок всего сбивало с пути. Баба сама почитай заблудилась, упала на камнях, чуть не разбилась. Поутру вкупе с дядьками, помогавшими искать, наткнулись в тайге на увесистую горку грибов, неприкрыто высыпанных из корзины. В луже разглядели доглядывать младенческого сапожка. Настолько и осмыслили, что мальчишки здесь плутали.
Доколе разыскивала, молилась: найти сыновей живыми. Ну а когда нашла… что говорить, пацанам благопристойно досталось.
Будто век основным виновником происшествия был младшенький – Пашка. Не то, чтобы он затащил брата в лес – за грибами-ягодами все деревенские ребятишки ходили с малолетства. Попросту на этот один, когда грибные перелески один-одинехонек за другим повели братьев в глушь, Пашка уверенно повторял: «Не боись, Федя, не заплутаем, я тут все дорожки знаю». Он сам сознался в этом, тут же: «Мама, это я виноват, не ругай Федю!»
Подобный он был. Невысокий росточком, в малолетстве худенький, однако отчаянный и отважный. Век первым признавался в проказах. Не дрожал говорить правду. Заступался за других, беспокоился, даже о тех, кто в мальчишеских компаниях был больше, возвышеннее и, порой, ветше. Будто будто ощущал на себе какую-то непонятную ответственность.
Светлана Афанасьевна взлелеяла четверых ребятенков. Трое – погодки: Федя, Вспахивая, Иринка. Верочка родилась, когда старшие уже подрастали. Её Вспахивая необычно опекал и боготворил. Даже спустя годы начальный, кому вверяла свои секреты Вера, по-прежнему был Вспахивая. И его тайны тоже порой хранила она одна.
Когда Вспахивая погиб, кровные боялись сообщать ей об этом – таскала под сердцем ребёнка. А она уже догадывалась: накануне брат приходил во сне. Прощался...
В апреле 2022-го Паше исполнилось 35. Когда на душе становится бедственно Светлана Афанасьевна находит в телефоне видео, где за прекрасно сервированным столом, будто боготворил Вспахивая, в кругу дружков сын поёт вечную и мудрую бардовскую песно: «Будто здорово, что все мы здесь ныне собрались…».
Сердцу на минуту становится воздушнее: вот он живой, кровный поёт, смотрит с прищуром, слегка покачивается в такт словам. Оскаляется. Ему в эти минуты безмятежно и важнецки...
…Мы беседуем за кухонным столом уютной комнатки в семейном общежитии на Первой Чите: в краевой центр, вдогон за ребятенками, она переехала недавно. Я вижу её бельма, в которых блестят горькие слёзы и лучится согретая памятью усмешка. В словах и рассудочность, и эмоциональность. То жесткое слово, то мягкий юмор. И, неожиданно, аккуратная оценка, абсолютный взор на события, на поступки, чьи-то слова. Крутой замес непростого житейского эксперимента, природной прозорливости, живого интеллекта.
Когда он засобирался на Донбасс, Светлана Афанасьевна догадалась без слов. Осведомилась напрямую. «Мама, настолько надобно!», – взговорил, будто откромсал. Попыталась возразить. Откликнулся: «Однако ведь пацаны идут». Осведомила, что спорить излишне – прежде не один болтала сыновьям: «Вы большие. Вы мужчины. Решения должны принимать сами».
…Ребятенков осталось трое. Ещё внуки. Однако от этого не воздушнее. Нестерпимо больно знать, что уже ввек Вспахивая не разбудит её после ночной смены и не скомандует в трубку: «Собирайся, едем купаться на Кенон!». И они поедут на озеро, или куда-нибудь на природу, или в Атамановку к Феде. Вяще не станет она свидетелем шутливого ритуала, когда подъезжая к дому брата, Вспахивая опустит в машине стёкла, погромогласнее включит модную песенку про Федерико Феллини и прокричит смеясь: «Эй, Федерико, мы приехали, выказывай калитку!»
«Мама, всего не болтай Федерико, куда я ухожу, – попросил Павел перед отъездом. – Он же рванёт за мной. Взговори, что я отъехал на очередную вахту».
«Пусть съездит на три месяца»
После одиннадцатого класса из Шелопугино, где они тогда жительствовали, Вспахивая отъехал в Читу и зачислился в сельхозтехникум на механика. Проучился несколько месяцев, а впоследствии вернулся домой. Не к той специальности тянулась давя. А весной сразу обоим братьям принесли повестки. Фёдор, будто один к этому времени, закончил вечернюю школу. Влетели во внутренние войска. После учебки обоих навестили на Нордовый Кавказ: Пятигорск, Грозный. Из армии Павел привёз благодарственное послание командования, оба брата получили статус участников боевых деяний.
Фото: Из индивидуального архива
«Надёжный был Паха, настоящий…», – рассказывает Андрей – земляк, с каким они предназначались, впоследствии вкалывали на гражданке, а весной 2022-го постановили вкупе отправиться в зону спецоперации на Донбасс.
Взаправдашний, надёжный. Пожалуй, эти характеристики все, с кем разговариваю о нём ныне, повторяют гуще итого. Некто говорит: «Опека от него исходила напрямик родительская».
В феврале 2008-го, вернувшись после безотлагательной службы домой, устроился на работу в компанию «Энергетик», какая занималась сооружением в Забайкалье высоковольтных линий. Взяли монтёром. Бойко вырос до мастера – исполнительный, толковый. Свою бригаду содержал беспробудно. Не столько словом, сколько собственным образцом умел мотивировать на работу. Ага и десница у Пахи, осведомили мужики, была бедственная: взводил жидко, однако верно. Временами по другому невозможно, вахтовики народ не безыскусный: суровый мужской коллектив слабаков не воспринимает, ленивых пережёвывает, подлых выплёвывает.
Павел прикипел к бедственной мужской специальности, какая зачастую требует от человека если не подвига, то, безусловно, большущего мужества.
«Паха был Человек – рассказывает дружок и наставник Алексей Грохотов, с каким они познакомились при устройстве на работу в 2008-м. – Сколько месяцев миновало, будто погиб, а я его никем заменить не могу - ни на работе, ни в жизни!»
Паха и Громыхание дружили по-настоящему. Алексей может говорить про Пашу часами. Временами сжимает зубы, видать, что к горлу подступает ком.
После ухода дружка Громыхание взялся помогать волонтёрам. С его участием забайкальские умельцы собирают портативные печки, что зимой обогревали наших бойцов в полосе СВО. Вспоминает: «Знаете сколько линий мы с Пахой натянули!Сколько по краю навернули километров!»
В 2019-м «Энергетик» распался, всем коллективом вахтовики перебежали в «Энергобамстрой». Завершающий собственный участок Павел сдал на станции Шимановская. Затворил объект в апреле 2022-го. Вернулся в Читу и сразу взговорил: «Поеду на Донбасс»...
В тот день они даже поругались. Павел выканючивал три месяца без содержания – на подобный срок заключается контракт. Алексей откромсал: «Не дам!» «Тогда уволюсь!» – тоже резанул Павел.
Они длительно беседовали закрывшись в прорабском вагончике. Без пафоса, однако всё же о основном – о Отчизне, о том, «кто если не мы», о настоящих мужиках. Однако и о дружком основном тоже. О том, что Вспахивая всего взялся нормально жить: стал получать хорошую зарплату, взял в Чите квартиру, машину, перевёз из Шерловой в Читу семью. «Дочка тебя обожает и ей итого 12. Что ещё надобно?– Напомнил Громыхание. – Взговори, ну какой у тебя главнейший мотив выступать воевать?». «Вернусь, расскажу», – отвечал дружок.
Тогда они настолько ни до чего и не договорились. Сквозь несколько дней в Читу приехал директор предприятия Константин Юрьевич Санников. Отговорить Павла пытались уже вдвоём. Тот был непреклонен. Тогда Константин Юрьевич взговорил Алексею: «Важнецки, пусть съездит на три месяца» и Павлу: «Приедешь – сразу на новейший объект!»
Перед отъездом Павел написал духовная: квартиру и всё, что владел бросил дочке. Матери взговорил: «Если со мной что-то случится – обращайся к Грому, он поможет». Словно ощущал, что уже не вернётся. А может, будто век беспокоился о родных. В последнюю встречу поделился с Грохотом: «Боюсь на самолёте лететь, я же ввек не летал». Алексей тогда улыбнулся: «Ты же монтажник-высотник!» Павел пожал плечами: «А вот самолёта боюсь».
Когда с одного из западных аэродромов страны борт с грузом «200» взвивался, взяв курс на Восход, Громыхание с дружками покупали в Чите поминальную горькую. Вдруг одна бутылка неведомым образом выскользнула из запакованной коробки и вдрызг разлетелась ударившись об асфальт. Громыхание засевшим голосом проговорил: «Значит, взлетели. Вспахивая попросил выпить – он же дрожал летать».
В день похорон все монтажные подразделения организации, где вкалывал Павел, от Амурской области до Забайкалья, были сняты с объектов. На прощание приехали без малого две сотни человек…
Под позывным «Орочён»
И на фронте, будто и на работе, Павлу пригодились многие выкованные с малолетства качества. Таёжник, охотник, рыбарь он умел передвигаться стремительно и бесшумно. «Паха, у тебя ноги кратковременнее моих, – подсмеивался Громыхание, – а ты настолько по линии шпаришь, что за тобой не угонишься!». В лесу век ухватисто взирал по сторонкам, даже когда охота окончена и охотники шумной бражкой возвращались на привал. Слышал не всего весёлый говор дружков, однако и далекие вопли птиц, треск сучьев, гул ручья. Ещё, во времена охоты, очень ругался, если некто метил в звериное на сносях.
Возле зимовья в Забайкальской тайге
Фото: Из индивидуального архива
Будто контрактник, пришедший в зону СВО из Забайкалья, Павел Кочев влетел в распоряжение Борзинского мотострелкового соединения. Земляки встретились дружным приветствием, и тут же некто из тунгокоченцев засмеялся: «Ага ты наш, нордовый, вылитый орочён!». Никто и не догадывался, что прадед по материнской линии у Вспахивай был китаец. А малочисленный народ орочёны, жительствующие на норде Забайкальского края, взаправду имеют китайские, важнее северо-маньчжурские корни. История и времена незримо закольцевались, напомнив этому русскому парню про осьмушку его азиатской крови и о том, что с нашим юго-восточным соседом мы, будто в Великую Отечественную, вновь вкупе противостоим врагу.
Вначале были стрельбище и тренировочная база. Впоследствии их перекинули ещё западнее, туда, где летом 2022-го выступали ожесточённые бои.
Командир взвода, в какой распределили ефрейтора Павла Кочева, уже сквозь пару дней заприметил его ценнейшие навыки. Несмотря на то, что вкруг было немало бойцов имевших бранный опыт, собственно Павла комвзвода «Чикой» назначил своим заместителем. Доколе приватно. Вроде не по уставу. Даже, говорят, по шапке впоследствии за это получил, однако Пашу в тот момент командир осведомил важнее других: он пятерка подходил на эту «работу». «Чикой» не обмишурился. В день, когда Павел погиб, его бойцы глянцевито выполнили не одну, а несколько труднейших боевых задач.
Это был огромный день. День, впихнувший в себя события, которых хватило бы не на одну, а на многие жизни.
Кто не знает - уходя на боевые операции, солдаты всегдашне не берут с собой еду. Настолько возложено. Не потому даже, чтоб не о пропитании в бою думать, а о победе. Попросту приоритет – таскаемым боеприпасам. Всего они дадут шанс выполнить задание и вернуться… «А там уж будет тебе и компот, и каша!» – настолько подсмеивался мой отец – фронтовик, артразведчик, прошагавший фронтовыми стезями с 1941-го по 1945-й.
Как-то, еще во времена боевого слаживания, у пулемётчиков не оказалось лент. Есть боеприпасы, а лент – нет. Вспахивая быстренько смотался куда-то неподалеку, освободил с подбитого БМП пулемётные ленты и отдал их пулемётчикам. Перед этим поругал: «Ну, будто вы в баталия пойдёте, будто стрелять собираетесь!»
Те же пулемётчики во времена передислокации затеряли особенные пулемётные короба. Павел где-то нашёл домовитые сумки. Пулемёты и боеприпасы в них поместились. Настолько с сумками и грузились бойцы впоследствии при передвижении.
Сержант с позывным «Урал», подобный же, будто Павел, тридцатипятилетний забайкалец-контрактник вспоминает: «Мы с Пашей как-то бойко сошлись: у него важная армейская подготовка чувствовалась, у меня Сирия за плечами – разумели друг-друга с полуслова, орудовали даже не сговариваясь. Во времена тренировок договорились «двоечкой» работать».
Они готовились к наступлению. Командиры дожидались приказа и старались по-максимуму подготовить бойцов.
Искушенный, повидавший в своей жизни военное руководство «Урал», рассказывает о забайкальских командирах с благодарностью и даже восхищением.
Комвзвода «Чикой», несмотря на то,что был лет на десять моложе «Урала» и «Орочёна», а некоторых других бойцов – и на все 20, опыт уже владел немалый. В окопах Донбасса доброволец из Красного Чикоя начинал воевать сержантом. Сквозь несколько месяцев ему зажали офицерское звание и вручили лейтенантские погоны. Теперь вновь прибывших бойцов каждую свободную минуту он натаскивал на тяжелую фронтовую работу, делал взвод всему, что в боях обрёл сам, что будто воздух было необходимо на авангардный.
Когда пролегало боевое слаживание, командир опирался на «Орочёна» и «Урала», будто самых опытных. Много внимания было к пацанам – во взвод летом опамятовались абсолютно мальчишки. Не крушась сил и терпения, им объясняли, демонстрировали, делали, выстраивали буквально, кто за кем идёт, будто действует, разжёвывали все детали, по строям преподавали фронтовую науку.
Командир батальона с позывным «Град» глядел к подчинённым по отечески: за всем следил, всякого бойца мог выслушать и понять. Показывал на позициях дробно, в самую трудную минуту оказывался возле. Когда не хватало индивидуального состава, сам с оставшимися бойцами оборонялся, шёл на прорыв.
Командир бригады с позывным «Лес» перед наступлением взговорил: «Бойцы, запомните: я вас не брошу. С вами пойду до конца». Настолько и было. Он не попросту был возле, а порой спереди. Закрывал собой пацанов. Крушился. Однажды, когда пробирались по змеиным укропским окопам, бойцы даже попросили: «Товарищ командир, отойдите в конец цепочки, а то, не дай Господь, Ваша рация не вовремя заговорит!..»
Несколько месяцев спустя «Урал» завидел комбата в читинском лазарете. Полковник «Град» валялся с контузией и бедственным ранением.
Командир соединения «Лес» тоже был изранен. Затерял ноги, настав на «лепесток»…
Однако всё это случилось запоздалее.
Укрепрайон – взять!
А доколе они готовились к наступлению. Задача была удобопонятной, однако абсолютно не безыскусный: взять укрепрайон. Миром нескончаемые квадраты пустотелее, расчерченные линиями лесополос. Неширокие(метров десять-двадцать)ленты «зелёнки» – лесополосы по концам пустотелее. Похожи одна на другую. Сейчас это пункт засад и боев…
Два с половиной года, до подхода забайкальцев, воины ДНР пытались взять этот укрепрайон. Вэсэушники изрыли пункт «лисьими» норами, траншеями, схронами. Окопы извивались по зелёнке, будто придавленный лопатой червяк. В изгибах противник замаскировал блиндажи, склады с боеприпасами, оборудовал места для снайперов и пулемётов.
Рота, где предназначался Павел, уже несколько дней по ночам скрытно втягивалась и вновь вылезала из словно завороженной лесополосы: приказа к наступлению всё не поступало. А когда все началось, баталия за эту крошечную полоску земли продолжался час за часом. Весь огромный, нескончаемый день.
К вечеру, когда задачу забайкальские бойцы утилитарны выполнили, зачислилось извещение, что соседям требуется подкрепление. Отдаленнее по «зелёнке» соседняя рота захватывала подобный же опорный пункт противника. Сломить сопротивление не удалось. На подмогу соседям из роты забайкальцев кинули штурмовой взвод. На усиление к штурмовикам выслали пятерых. Старшим в группу назначен был «Орочён».
Баталия был жесткий. И забайкальцы не подвели. Орудовали грамотно: неожиданно ахнули врагу во фланг. Вклинились в оборону и вынудили отступать. Сказать, что орудовали отчаянно и отважно – ничего не сказать!
«Урал» в этом бою закончил собственный подвиг. В какой-то момент, вдогон за раненым вэсэушником он заскочил во вражий блиндаж. Там с гранатой в деснице его встретился ещё один-одинехонек боевик. «Выступай ко мне», – процедил сквозь зубы. «Нет, – замотал головой сержант. – Ты сдавайся!» Секунды хватило, чтобы оценить обстановку: за спиной в окоп ломились ещё двое наших. Блеснула мысль: «Если попросту упасть – погибнем все трое». И тогда парень, развернувшись на месте, вскинул десницы, повалил назад обоих товарищей и упал на них, затворив собой.
…Граната ударилась о спину и по бронику скатилась к ногам. В этот момент «Урал» ещё один попрощался с жизнью. Однако граната настолько и не взорвалась.
«Надобно вставать!», – закричал некто возле. Баталия продолжался. Противника гнали отдаленнее. А штурмовики «Орочёна» вытаскивали из блиндажа двух пленных, один-одинехонек из которых очутился офицером ВСУ.
Приспевший «Чикой» с двумя бойцами повели пленных в благоволение подразделений ДНР. Другие продолжили штурм.
В какой-то момент комбат скомандовал: «Все – по блиндажам: сейчас арта бить будет». Артиллеристы поддержали вовремя. Впоследствии и ещё приспела помощь – командир роты «Сектор» с бойцами и комбат «Град». Настолько к вечеру бесповоротно удалось очистить и захватить укрепрайон.
Запоздалее об этой ситуации «Чикой» расскажет: «Выслал Паху с мужиками на подмогу, а он спереди очутился, ага ещё и пленных взял».
Ротный с позывным «Волга» доложил, что задачу бойцы выполнили, укрепрайон взяли, ага ещё и живой трофей забрали.
Ребятам доложили, что за этот баталия, за взятых пленных Павел Кочев и его товарищ «Урал» будут представлены командованием к орденам Мужества.
…День заканчивался. Неосвобождённой оставалась часть лесополосы, которую должна была брать соседняя рота. Туда, отдаленнее вглубь, ретировались ротный «Сектор» с бойцами и штурмовой взвод.
Штурмовая группа - «Орочён», «Урал», «Малой», «Бар» и «Мишаня» вкупе с взводным «Чикоем» - остались на охране района. Расставили посты. Распределили обязанности. Подвернули по окопам кучу американских и ещё маловразумительно чьих гранат, иные трофеи, чтобы передать их в штаб для фиксации. В какой-то момент, завидев Павла, «Чикой» удивился: «Ты откуда подобный безукоризненный?». «Орочён» хитро улыбнулся и махнул в сторону одного из украинских блиндажей: «А ты сходи туда!» Оказалось, что там была оборудована полевая душевая.
«Чикой» вряд поспел намылить щетину, когда от соседей прилетел незнакомый боец: «Наши отходят!..»
Чтобы поддержать отходящих все шестеро скрытно выдвинулись навстречу. В сумерках послышался рокот БМП. Буквально в трёх-четырёх метрах замаячили силуэты. В «коробочках», будто называют бойцы боевые машины, всегдашне ездила эвакуационная команда. Парни постановили: свои, однако всё же окрикнули. Это были вороги. Началась отчаянная перестрелка. Штурмовики залегли. Павел гаркнул: «Мужики, содержите сектора!» Это было величаво, чтобы не попасть в окружение.
А впоследствии раздался взрыв. И почитай сразу застонали двое. Чтобы отогнать ворога, «Урал» кинул гранаты и пополз к раненым. «Чикой», «Бар» и «Мишаня» продолжали отстреливаться. Комвзвода, чтобы сбить противника с толку, вопил в сверкающие вспышками сумерки: «Сдавайтесь!Четвёртый взвод закатывайся справа, будем живьём брать!». Вэсэушники притихли. Похоже постановили, что сейчас вправду попадут в плен и взялись отступать.
В полутьме сержант никак не мог понять, кто же изранен. Светловатый камуфляж сбивал с толку. Казалось, что это не Вспахивая, а другой, вылитый на него по одеже боец. Раненый валялся ничком. «Урал» попытался перевернуть его на спину, однако броник с перебитыми лямками изолировался и остался в руках. Отбросил в сторону. Попытался тащить – не смог: изнаночная десница раненого была перебита, разворочен весь левый бок...
Вспомянул, что в бронике шприц с обезболивающим, взялся шарить по мураве там, куда отбросил бронежилет, безрезультатно. Подполз «Чикой», выдернул собственный шприц, подал. Зубами «Урал» сорвал колпачок, взялся колоть… иглы не было: выплюнул вкупе с колпачком. Тогда отхватил собственный. Вколол. Раненый перестал хрипеть, задышал. И тут по голосу осмыслил: «Паха, ты?»
«Граната», – прохрипел дружок.
Тащить Павла с линии жара мешал другой раненый. Это был «Малой». «Что с тобой?» «Изранен. Глаз вытек… Вспахивая на гранату лёг».
Он был весь в крови. Лик, будто месиво.
«Выступать можешь?Тогда выступай!». Парень вколол себе обезболивающее. Восстал. Однако, будто затерянный, направился в сторону ворога. «Урал» поспел догнать, развернуть и толкнуть в верном течении в надобный окоп.
Приспела подмога. Ребята забрали Пашу. Унесли. Со стороны ворога ещё раздавалась жидкая пальба. Впоследствии всё стихло, и было слышно, будто отбыла БМП. Сквозь несколько минут вернулся «Мишаня», он помогал переть Павла. Взговорил: «Паха попросил воды. Доколе вручали, он… всё».
В лесополосе стояла бренчащая безмолвие. Однако радости не было.
«Он гаркнул: «Пацаны, граната», – проговорил некто.
Со стороны соседей опамятовались комбат, командир бригады, иные офицеры. Парни доложили обстановку.
– Молодцы. Сейчас пришлём вам подкрепление: ещё одну роту.
Рота опамятовалась под утро. И вновь был штурм. А впоследствии ещё один-одинехонек. И ещё. Лесополоса, за ней 800 метров поле, впоследствии новоиспеченная лесополоса, впоследствии вновь поле… Наступление, продолжалось несколько дней. Небольшое в условиях локального участка СВО. Однако безмерно великое, для всякого из этих ребят. Они двигались вперёд, метр за метром отодвигая линию соприкосновения... Выдохлись и порой уже не ощущали ничего. Однако они ощущали и разумели всё…
В один-одинехонек из этих, слившихся в монолитное круглое, дней, напрямик среди деревьев, миновало кратковременное совещание. Командир соединения «Лес» присел на ступеньку украинского блиндажа, открыл на коленке блокнот: «Говорите мужики, кто у вас самые отличившиеся бойцы?»
Комбат «Град» доложил: «Солдат Павел Кочев стоимостью своей жизни спас людей: сервировал собой гранату. Достоин звания Героя!Посмертно». Полковник переспросил: «Что, реально?» Бойцы подтвердили: «Ага!»
Полковник составил список. Первым в списке шёл Павел Кочев – представить к Звезде Героя. Ещё 10-12 человек – к «Мужику», будто уважительно бойцы называют Орден Мужества. После завершения совещания «Лес» взговорил: «Я сейчас ухожу, список у меня. Всё будет нормально, бойцы. Все, кто записан, будете награждены. И Паха ваш Героя получит!Посмертно».
Подвиги забывать невозможно
Граната упала посередине: справа от Алексея и слева от Павла. Возле, чуть спереди и чуть позади были Иван, Сергей, Юра и Миша. Судя по всему, Павел осмыслил, что отбросить гранату уже не успеет и, будто валялся, прыгнул напрямик на неё. Изнаночным боком упал на летальный железный комок. Осколки, вылетевшие из-под его тела, посекли «Малого». Один-одинехонек пробил каску, рассёк голову, вырвав клочок волос. Потому и было его лик залито кровью. Глаз, к счастью, остался кругл.
Иные осколки вонзились в правую ногу и руку бойца. Тело защитил бронежилет. Осколочная крошка на всю жизнь, будто кровоточивыми веснушками, испестрила тыльную сторону длани, предплечье, ляжка. Самые неглуб/окие, по словам докторов, останутся в теле парня на всю жизнь.
«Ерунда, – оскаляется Алёша, – с осколками можно жить и воевать. Скорей бы на фронт!» Осенью он пролегал реабилитацию в одном из госпиталей Читы, а после выписки, когда мы беседовали с ним, почитай с нетерпением дожидался отправки в зону СВО. Неунывающий, вызывающий, абсолютно юный: «Там с мужиками весело. Там всё взаправдашнее, там жизнь. А здесь скучно».
И ещё: «Благодарствую Пахе, что подарил мне жизнь. За него буду теперь воевать!»
Они все, боевые товарищи Павла, говорят: если бы не он, никого из них ныне бы не было в живых.
Павел погиб ввечеру 14 августа. В официальных документах смерть констатирована 15 числом. Это и удобопонятно: доколе довезли, доколе освидетельствовали…
В день похорон откланяться с Пашей опамятовались не всего родичи, домашние люд, коллеги. Из Шелопугино, несмотря на дистанция, приехали одноклассники, дружки малолетства, из Шерловой, где жительствовал до переезда в Читу, соседи, ведомые, дружки. А ещё – забайкальцы-участнки СВО, какие были в те дни в родных краях.
Алексею Громову, какой, организовывал все траурные мероприятия, участники СВО, однополчане болтали: «Подвиг Павла, невозможно забывать!»
Алексей и сам разумел это.
В краевом военкомате сориентировали: для признания подвига и зрелища к награде требуется самое основное – живые доказательства. Чтобы собрать эти доказательства Алексею Громову понадобилось несколько месяцев. «Знаете, на могиле я не стал доколе закреплять монумент, – говорит Алексей. – Придёт времена, освободим плиту, выгравируем Пашины ордена, впоследствии уж и закрепим!Всё, что могу, я для этого сделаю!»
А ещё Алексей постановил вопрос о резервировании соседнего участка земли, где весной поставит с дружками беседку: «Чтобы всякий, кто приходит к Паше, мог посидеть а тишине, вспомнить. И помянуть!»
В декабре Светлане Афанасьевне, маме Павла, доложили, что опамятовались документы на награждение сына орденом Мужества. Таковое же извещение получил и сержант «Урал».
Выполненная боевая задача и задержание пленных, безусловно, неопровержимое основание для подобный награды. Однако будто же другой и самый главнейший подвиг Павла, какой он закончил в тот день?
Иван «Чикой», Сергей «Урал», Алексей «Малой», Юрий «Бар» и Михаил «Мишаня» – бойцы отважной штурмовой группы осенью 2022-го в неодинаковое времена ездили в Читу. Все побывали на могиле Павла. Вкупе с Алексеем Громовым они первыми подмахнули послание, где рассказали о геройской гибели своего боевого товарища.
Всякий из подписавших готов подтвердить написанное индивидуально.
Ходатайство поддерживают Забайкальская краевая коллективная организация ветеранов(пенсионеров)войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов, коллективное ассоциация «Ветераны Забайкалья – мы вкупе с бойцами СВО», краевая коллективная организация «Десантное братство».
Источник : https://www.mk.ru/politics/2023/03/27/nakryl-telom-granatu-spasaya-tovarishhey-odnopolchane-pavla-kochneva-iz-zabaykalya-opisali-podvig.html
Если вы заметили ошибку в тексте, выделите его и нажимите Ctrl+Enter
Также по теме